Действие зелья приходило постепенно. По крайней мере так казалось Штефану, который все еще был поглощен мыслями о их состоявшемся разговоре и время от времени возвращался рваными скачками к чужим словам о некромантах и некромагах, об энергетических следах, о демонах и шаманах. И тем не менее в какой-то момент юноша почувствовал, что что-то вокруг него начало меняться. Или может быть он просто стал привыкать и сосредоточил наконец чуть больше внимания на том, что происходит в реальности, а не в его воображении. И стоило мальчишке обратиться к реальному миру, к тому, что сейчас происходило вокруг него, как этот новый мир увлек его за собой, обеспечив тонной новой информации, которая роилась, перепутывалась, рождала новые какие-то невероятные образы в возбужденном сознании. Это ощущение оглушило его, оно подкрадывалось незаметно, со спины, но в итоге укутало Штефана в свой кокон неизведанного и ему только и приходилось, что быть внимательным и осторожным, чтобы привыкнуть к новому восприятию, чтобы выделить конкретные изменения. Пока что он мог только с точностью сказать, что поменялось всё. Всё было другое.
Штефан вцепился пальцами в подлокотники кресла, совершая медленный глубокий вдох, и уже одно это простое действие заставило его ощутить легкое головокружение от запахов, нахлынувших, казалось со всех сторон. Запах дерева от пола и мебели, запах кожи на креслах, запах собственного тела, запах бумаг, запах Томаса Брука, все это вместе острыми осколками впивалось в его сознание и Штефан пытался рассортировать их по полочкам, уловить каждый, проанализировать, хотя бы не сойти с ума и дать организму привыкнуть. Он сжимает крепче подлокотники и скрип кожи неприятно отзывается мурашками по телу, заставляя убрать руки и вообще встать. Шаг. И когтевранец замер. Было такое ощущение, что шагнул какой-то слон. Он приоткрывает глаза, непроизвольно бросая взгляд на ботинок, всматриваясь с какой-то неприязнью и одновременно с восхищением в носок своей обуви... Как будто он рассматривал ее под лупой, вглядываясь в каждую ворсинку, в каждую засохшую частичку грязи на подошве. Привыкнуть к такому сразу оказалось достаточно сложно. Штефану не хотелось поднимать взгляд. Ему не хотелось шагать. Ему не хотелось даже дышать. Но стоило лишь немного расслабиться, принять свое состояние, привыкнуть к тому, что стало доступным с эффектом от зелья, неприязнь постепенно отступила, позволив существовать если не в привычном ритме, но хотя бы просто существовать. Постепенно, перестав поверхностно и коротко глотать кислород, наладив размеренное спокойное дыхание, Штефан по пути в морг стал замечать не только удивительные вещи в плане усиления звука, запаха, лучшую видимость, но и... рассеянные энергетические сгустки, которые еле улавливаемыми потоками скользили по коридору. Сначала они приобрели лишь смутные очертания и были похожи один на другой. Остановившись и всмотревшись чуть внимательнее, когтевранец потихоньку начал отличать, что одни из них он видит немного лучше, другие уже почти стерлись, растворились в пространстве, при этом одни больше походили на что-то легкое... Как весенний ветерок, как... что-то медово-водянистое на языке... Другие больше напоминали колючий мороз, хотя и в тех и в других была своя сила. Такое восприятие как будто было совсем не научное и Штефан хотел было попробовать рассмотреть энергетический след иначе, но иначе, чем на уровне ассоциаций и чувств такое эфемерное и неуловимое он воспринять не мог.
По мере того, как они приближались к моргу, в Штефане нарастала какая-то необъяснимая тревога, склизким комком засевшая где-то в горле. Теперь мальчишка думал, что даже если захочет, никакой шоколад съесть не сможет. Будете смеяться, но его это правда волновало. Вот дали ему от души шоколад, чтобы помочь справиться с чем бы то ни было, а он его не то что проглотить, даже прожевать не сможет. Кажется, это волновало Штефана даже больше, чем встреча с вампиром. Когтевранец пробовал было списать свое состояние на повышенную возбужденность, но что-то не давало ему покоя. Это было всего лишь практическое задание, а по позвоночнику уже заскользил неприятный липкий холод, заставляя поежиться и настороженно присмотреться к энергетическим следам. Перемена была не только в мыслях, она была в самой энергии. Скользкие тяжелые потоки растворялись в воздухе, пытаясь ускользнуть от цепкого взгляда когтевранца. Это они так давили на сознание, пытались завладеть, пытались ослабить, взять контроль... Холодные, жесткие, вязкие, утягивающие за собой. Краузе заставил себя сглотнуть тошнотворный комок глины и снова непроизвольно передернул плечами, осторожно ступая по незнакомому месту.
- Темная магия угнетающе действует на сознание, - неохотно высказал свое предпложение Штефан, проводя языком по слипшимся сухим губам. - Это, вероятно, связано с тем, что темный энергетический след также содержит в себе некоторый симбиоз энергии и негативных эмоций, это пространство пропитано ими и поэтому для непривыкшего мага достаточно тяжело противиться их влиянию. Вообще предполагаю, что для использования темной энергии маг должен быть готов ее использовать, очень важно намерение и способность взять негативные эмоции под контроль, потому как темная энергия может негативно повлиять на сознание любого мага, а неподготовленного тем более. Как вы и сказали, возможно, темная магия и не сильнее в прямом смысле этого слова нейтральной или светлой, но на некоторых магов темная энергия может оказать влияние больше, чем на тех, кто чувствует себя стабильно в такой энергетической атмосфере. А таких магов меньше. Значит, во многих ситуациях темная энергия может стать преимуществом по сравнению с нейтральной. Например, я чувствую, что мне очень некомфортно находиться здесь, потому как не привык контактировать с темной энергией. По сравнению с Вами. Могу предположить, что Вы не испытываете такой же сильный дискомфорт. И это можно считать Вашим преимуществом. Преимуществом тех, кто умеет противостоять или взаимодействовать с темной энергией.
